ГРОЗА

У берегов Мозамбика наш ТАКР «Минск» попал в жесточайший шторм и грозу. Я находился в своей каюте с Сергеем Юровским (начальником химической службы), Женей Тимошенко (командиром дивизиона боевой части связи), Толей Лобачем (командиром минно-торпедной боевой части), когда меня внезапно попросил спуститься в КПС (командный пункт связи) дежурный по связи Саша Лихошерст.

Не успел я подняться из кресла, как по громкоговорящей связи раздался спокойный голос командира: «Корабль экстренно к бою и походу в условиях шторма приготовить».

Начинался шторм и сильнейшая гроза. Иллюминаторы в тропической ночи озарялись бликами молний. Мы выходили в море подальше от опасного скалистого берега Мозамбика штормовать. И забыв уже о прошедшем шквале - мы все понеслись бегом на свои боевые посты.

В командном пункте связи царила деловая обстановка. Прибежавший раньше нас с Женей Тимошенко Володя Сыров – командир первого дивизиона деловито распоряжался по связи.

«Виктор Александрович – сильная гроза помехи во всем диапазоне. Нам необходимо заземлить антенны, иначе возможно попадание молнии» - бодро предложил он.

Как бы подтверждая его слова Саша Лихошерст дал послушать на пульте несколько слуховых каналов. Чирканье помех в КВ диапазоне действительно заглушало значительно связь: «Такая обстановка уже полчаса, но становиться каждую минуту значительно хуже. Каналы связи потихоньку теряем»

Женя Тимошенко так же озабоченный ситуацией, сказал что связи все равно нет и необходимо спасать передатчики от ударов молний.

Я взял пульт громкоговорящей связи и нажал кнопку ходовой рубки.

«Ходовой – КПС. Товарищ командир прошу вашего разрешения заземлить передающие антенны иначе возможно попадание молнии и вывод техники из строя»

«Тезка подожди сейчас командир эскадры примет решения. Он слышал твой доклад» - спокойно ответил командир корабля.

Вообще с попаданием молний в антенны мне до сих пор сталкиваться не приходилось. Но инструкции говорили о том, что это необходимо делать.

«Саша предупреди все слуховые каналы, что выключили на передатчиках высокое и выходили на связь только по моему разрешению. Тоже самое касается УКВ» - скомандовал я дежурному по связи.

В этот момент вошел в КПС флагманский связист эскадры Алексей Филиппович Масалыго.

«Ну что тут у нас? Как связь?» - спросил он меня.

Я доложил ему о том какие каналы мы держим, выразил свое беспокойство по поводу связи в такую сильную грозу и предложил заземлить на всякий случай радиопередатчики.

«Но мы же потеряем всю связь. А если что случиться? Как докладывать на КП ВМФ» - спросил нас флагманский связист.

«Если молния попадет в антенну, то докладывать не придется никак. Нечем будет» - пытался убедить флагманского связиста Володя Сыров.

«Так связисты! Масалыго в КПС-е?» - спросил по громкоговорящей связи из ходовой рубки командир похода контр-адмирал Морганов.

«Так точно товарищ адмирал занимаемся связью» - вырвал у меня микрофон из рук Масалыго.

«Что ты думаешь о демарше командира БЧ-4 по поводу выключения передатчиков и заземления антенн? Связи то не будет, а у нас важные доклады в ГШ ВМФ»

«Я думаю, что резон есть в его предложении и наши инструкции требуют заземления антенн. Но если честно я ни разу не слышал, чтобы молнии попадали в антенны при работающих передатчиках» - ответил флагманский связист.

«Но и в такую грозу нам никогда попадать не приходилось» - громко на весь КПС сказал Володя Сыров – «Молнии на весь небосвод»

Масалыго замахал на него руками, что бы он не мешал его разговору с командиром эскадры. Мы стояли и молча слушали решение командования.

«Вот видишь! Я тоже никогда не сталкивался с таким, что бы в грозу связи не было. Мне нужна связь и вы там как хотите крутитесь, но что бы каналы связи были постоянно. А уж выключите вы передатчики или заземлите их – это ваше дело» - ответил витиевато командир эскадры.

«Ну вот слышали решение командира эскадры. Действуйте как он сказал, а я буду на ходовом» - сказал флагманский связист и направился к выходу из КПС-а.

«Это не решение и связь что бы была и антенны заземляй одновременно – интересное приказание. Одну ножку подними и вторую, а стоять то на чем? Перестраховщики хреновы. Если что случиться вы сами приняли такое решение» - пробурчал Женя Тимошенко.

Я взял микрофон и опять вызвал ходовую рубку: «Товарищ адмирал! Командир БЧ-4. Я не понял есть добро заземлять антенны или нет. Заземление антенн ведет к потере связи в каналах на передачу – значит связи не будет в этот период».

 «Командир БЧ-4, что вам не понятно я требую, что бы связь была постоянно, а как вы это будете выполнять это ваше дело. Разбирайтесь там с флагманским связистом на пару. Если связи не будет я вас всех переснимаю с должностей» - раздался раздраженный голос контр-адмирала и вдогонку он для пущей убедительности добавил несколько непечатных выражений.

«Дежурный по связи запишите в журнал дежурного, что командир эскадры запретил выключать радиопередатчики» - сказал я дежурному по связи.

«Есть записать» - с явным неудовольствием сказал Саша Лихошерст и произвел запись в журнал дежурного.

«Ну и что будем делать? Мне радиопередатчики важнее всех ваших любезностей. Дипломаты хреновы – вам еще Падеграс станцевать на пару с Масалыгой. Что это за реверансы, во имя чего?» - с усмешкой спросил Володя Сыров – «Вы как хотите. Я даю команду выключать радиопередатчики. Если что они не полезут их ремонтировать. Дежурный по связи – выключай передатчики. Хватит заниматься болтовней»

Не успел он произнести эту фразу, как включился по громкоговорящей связи передающий радиоцентр корабля, и старшина команды мичман Супруненко доложил: «Где-то что-то там замкнуло и очень сильно трахнуло. У нас из антенного коммутатора № 1 посыпались сильные искры. Чуть Агеева не убило, он рядом сидел, и передатчики повыключались – выбило защиту. А антенный коммутатор «Паук» № 1 дымит зараза. Мы обесточили все передатчики и коммутаторы».

«Ну вот ………. Я предупреждал всех вас, что это будет. Надо было сразу заземлять» - прокричал Володя Сыров, и они вместе со старшим инженером Сережей Баркановым понеслись в передающий радиоцентр разбираться с докладом.

«КПС что у вас случилось? Тут видимо молния попала в вашу антенну на баке. Срочно осмотрите  свою технику. Все у вас в порядке?» - озабоченным голосом произнес по громкоговорящей связи командир корабля.

«Доигрались в солдатики. Теперь будем сидеть совсем без связи, если ума нет. А Масалыго – хорош гусь, сбежал, что бы не принимать решение и подставил всех нас. Да и мы хороши, вырубили бы радиопередатчики, заземли ли бы антенны без этих придурков и все было бы нормально» - сказал Женя Тимошенко и пошел от греха подальше на свои боевые посты.

«Я чувствовал себя виноватым во всем, что не настоял на заземлении антенн. Что включился в эту никому не нужную говорильню, а надо было выключать и заземлять и все. Было какое-то гадкое чувство вины, что не сделал всего, что был должен был сделать, и теперь последовала за эту нерешительность расплата. Теперь я виноват во всем один. Командир эскадры и флагманский связист не будут ремонтировать радиопередатчики и коммутаторы, тем более, что всегда докажут, что приказывали антенны заземлить.

«В порядке ничего нет товарищ командир. Молния попала в антенный коммутатор № 1. С происшествием разбираемся. Обесточены и коммутатор и радиопередатчики. Я лично иду на бак смотреть что с антенной» - ответил я командиру - «Сыров и Барканов разбираются в передающем».

«Командир БЧ-4 вы представляете свою вину, что оставили меня – командира авианосного соединения в сложной международной обстановке без связи. А я вас предупреждал, что бы вы во всем разобрались, и действовали по обстановке. А вы там напортачили. Теперь с вами и вашей преступной безответственностью будут разбираться соответствующие политические и особые органы» - раздраженно по ГГС высказался мне командир эскадры видимо взявший микрофон у командира корабля.

Мне не хотелось ему отвечать. Надо было разобраться в случившемся.

В КПС вернулись Володя Сыров и Сережа Барканов вместе со старшиной передающего радиоцентра.

«Ну что пошли антенну смотреть» - невеселым голосом предложил Володя Сыров – «Прикажи что бы канадки принесли с сигнального».

«А что с коммутатором?»

«С коммутатором хреново – боюсь, что мы его потеряли совсем. Антенный ввод подгорел. Автоматика оплавилась. Остались с одним коммутатором и половиной радиопередатчиков» - доложил обстановку Сыров.

«Кое что есть в ЗИП-ах, есть отдельные ячейки, медные контакты, но самих полноценных коммутаторов нет» - доложил Сергей Барканов.

В КПС вошел флагманский связист, и пришлось все ему повторять сначала.

«А я вас предупреждал. А вы все сделали не так как я говорил» - начал оправдывать себя Масалыго – «Ну пошли смотреть антенны»

«Алексей Филиппович! А вы видели, что твориться на верхней палубе? Гроза, ливень, шторм. Еще не хватает вас потерять. Уж сидите здесь мы вам все доложим» - жестко пресек его инициативу Володя Сыров – «Это наше корабельное дело. Разберемся сами. Виноваты все и прежде всего командир эскадры и вы. Выключили бы - нас никто не понял, и наказали бы за потерю связи. Не выключили теперь тоже виноваты во всем, что не настояли не смогли убедить».

«Надо думать как с минимальными потерями выйти из положения и восстановить то что можно восстановить, а не искать виновных. А уж далее такого больше не допускать. Пойдем Володя. Алексей Филиппович ждите нас здесь» - ответил я всем.

Впятером мы отправились на верхнюю палубу. Пятым был принесший канадки старшина команды мичман Додонов. Он же принес страховочные концы и крепежные пояса.

«Так надежнее будет» - с улыбкой сказал он – «Но трахнула молния знатно – мы уж думали, что все отплавались. Чего ж вы не заземлили антенны?»  

Я не понимал почему командиру эскадры и флагманскому связисту непонятно, то что понятно любому школьнику. Это наше злополучное Российской «АВОСЬ» как всегда. Авось не трахнет. Авось пронесет».

Мы вышли на бак держась за штормовые леера и привязываясь к ним крепежными поясами. Ветер сдувал с ног и продувал канадки насквозь, почти горизонтальные струи дождя лупили в лицо. Мы медленно поминутно спотыкаясь и падая продвигались на самый бак к аварийной антенне № 4. Корабль поднимался то вверх, то падал куда-то вниз. И казалось, что палуба уходит из-под ног.

У четвертой антенны было уже несколько боцманов и старший боцман старший мичман Пивень.

«Нас командир отправил посмотреть что у вас тут и если что помочь» - сказал он – «А у вас тут ничего нет. Антенна сгорела до изолятора».

Действительно от десятиметрового штыря ничего не осталось ничего лишь черные разводы на лопнувшем изоляторе показывали что здесь случилось сильнейшее замыкание.

«Ладно пойдем назад. Антенну сегодня не восстановишь – это понятно. Надо решать по коммутатору, что бы после грозы, что сделать со связью» - принял решение я.

И мы придерживая друг друга направились к спасительной двери входа в надстройку.

Струи дождя били теперь в спину. С ходовой рубки за нашими действиями с волнением наблюдал командир корабля.

В КПС-е мы собрали консилиум. Доложили обстановку Алексею Филипповичу. Он молча сидел в углу дивана и слушал наше совещание.

«Понятно, что до полной разборки коммутатора он работать не сможет, а это радиопередатчики от первого до шестого. Остаются в строю с седьмого по тринадцатый. Это половина, но все же что-то. Нам необходимо осмотреть все соединяющие медные контакторы и если есть необходимость то заменить их, возможно вышла из строя автоматика, ее надо проверить и заменить» - ставил задачу я собравшимся офицерам.

«Володя с Супруненко и его ребятами разбираете антенный коммутатор и определяете степень его повреждения» - ставил я задачу Сырову, а тот нахмуренный записывал что-то в блокнот.

«Сережа! Вытаскиваешь из ЗИП-ов все что есть по коммутаторам и передающим антеннам и все сдаешь Володе. Составляешь перечень необходимых деталей в Москву. Возможно, что до захода в Йомен они пришлют самолетами все запчасти для пополнения израсходованного ЗИП-а. Своих радиомастеров направишь в помощь Сырову и сам будь постоянно там» - приказал я Сергею Барканову.

«Теперь по связи. Держим основные каналы связи, второстепенное закрываем. Есть обходной маневр. Можно через коммутатор КН-8 скоммутировать три КВ возбудителя для работы по схеме двухканальной работы на усилители второго коммутатора. Здесь надо только четко соблюдать диапазоны работы возбудителей. Один радиопередатчик и одну антенну можно по временной схеме перекоммутировать на свободные ячейки второго коммутатора. Итого у нас остается одиннадцать рабочих передатчиков из 13, а это уже что-то. На период ремонтных работ можно пару второстепенных каналов передать на «Петропавловск» и тогда мы выйдем вообще без потерь. В общем работаем - Сыров с Баркановым на аварийной антенне и коммутаторе в передающем, мы с Тимошенко занимаемся связью в КПС-е. Постоянные доклады об обстановке для оперативного принятия решения» - поставил я задачу всем офицерам.

Алексей Филиппович заулыбался увидев, что не все потеряно и не так все плохо и поддержав меня, и сказал, что согласен со всеми моими указаниями. На «Петропавловск» он передаст все указания и доложит обстановку командиру эскадры. Мы с ним определили какие каналы мы устанавливаем с окончанием грозы и какие каналы передаются на «Петропавловск».

«Алексей Филиппович! Прошу вас сделать все чтобы ни меня ни других офицеров в период этих работ никто не отвлекал. Никакие политические и особенные органы, ни командиры ни штабы» - попросил я Алексея Филипповича и он согласно закивал головой.

«Вперед к делу. Меньше слов - больше дел» - сказал Володя Сыров, и направился в передающий радиоцентр. За ним пошли выполнять поставленные задачи все офицеры.

Я же отправился на ходовой необходимо было доложить обстановку командиру корабля.

Командир корабля выслушал меня внимательно, и одобрил мой план.

«Ну что ж нормально. А сколь ко времени вам необходимо Виктор Александрович?» - спросил он – «Может запросить в Йомен прислать представителей промышленности по этому коммутатору?»

«Наверно не надо товарищ командир. Наша вина - сами напортачили и сами будем выходить. Думаю справимся. А вот по срокам определимся только, когда удастся разобрать коммутатор, а это очень сложная работа» - ответил я командиру корабля.

«Ну что с Богом тезка! Успехов тебе» - напутствовал меня командир.

Самым сложным оказалось разобрать антенный коммутатор. Весил он килограммов четыреста, имел 64 ячейки. В каждой ячейка имелся управляющий соединениями моторчик и автоматика (16 паек на одну ячейку). Сначала выпаивалась вся автоматика, затем снимались управляющие моторчики и лишь потом мы получали доступ к соединяющим мощным медным контакторам.

Наверно дня четыре, работая посменно и днем и ночью аварийная бригада только снимала коммутатор с креплений, разбирала его и лишь затем мы смогли получить доступ к внутренностям коммутатора. Расплавилась целая дорожка мощных медных контакторов по соединению четвертой антенны, и ее необходимо было вырезать и заменить то что сплавилось, также необходимо было заменить несколько управляющих моторчиков и автоматику аварийных ячеек также неисправных. К счастью В ЗИП-е у нас имелось необходимое количество медных контакторов, моторчиков и автоматики. Так же имелась пара передающих антенн. Через несколько дней новая антенна уже красовалась на баке вместо сгоревшей старой антенны.

Немногим более недели понадобилось аварийной бригаде на то чтобы устранить неисправности коммутатора и последствия той страшной грозы. В Йемене нас ждали уже отгруженные две антенны и запасные части для коммутатора. На весь период ремонта мы практически не потеряли ни одного канала связи, и благополучно обеспечивали командование корабля и соединения связью. Но поработать пришлось капитально. Масса потерянных нервов и бессонных ночей стало ценой глупости.

«Героизм одних всегда кровью делается на разгильдяйстве других» - повторял в КПС-е после всего этого нам Володя Сыров.

Аварийная бригада была поощрена приказом командиром корабля. Несколько матросов поехали при приходе в базу в отпуск, а командир отделения был награжден медалью Ушакова. Ну а меня спасибо, что не наказали.

Для себя же я сделал выводы, что в подобных ситуациях необходимо сразу действовать по инструкции и в обязанности дежурных по связи я вписал, что антенны передающие заземляются с началом грозы с уведомительным докладом командованию. Командир корабля подписал эту инструкцию, и впоследствии мы больше подобных проблем никогда не имели.

Командир же эскадры долго вспоминал нам этот случай, как злостное невыполнение руководящих инструкций и неподчинение его приказам.