СТРЕЛЯТЬ РАЗРЕШАЮ

Передавать сообщение по СБД (сверхбыстродействующим каналам) у нас связистов называлось «стрелять». Не знаю уж кому первому, пришло назвать передачу по СБД « выстрелом», но когда я служил на флоте, БЧ-4 с гордостью могло сказать, что мы тоже стреляем. И если БЧ-2 стреляло по реальному врагу, а наверно чаще по реальным мишеням, то мы стреляли короткими сообщениями длительностью в десятые доли секунды своим адресатам.

Мы тоже промахивались, как впрочем и БЧ-2. Не все сообщения доходило до адресатов по различным причинам, как принято сейчас говорить при различных авариях и происшествиях « в деле присутствовал или технический фактор или человеческий. Мы могли тогда сказать, что наша стрельба во многом зависела от Бога. Ну если не от Бога, то от распространения радиоволн, состояния ионосферы – а уж состояние ионосферы зависело от времени суток, сезона года, взаимного расположения семи слоев ионосферы, количества солнечных пятен и видимо еще многих и очень многих процессов.

То есть -  вот она связь есть, а вот ее уже нет. Конечно мы не докладывали командованию, что связь отсутствует из-за увеличения количества солнечных пятен на солнце, но старались любыми способами ее обеспечить. Мой командир БЧ-4 на ТАКР «Киев» Шумко предупреждал нас связистов, что с началом боевых действий мы все связисты будем расстреляны на юте, так как к влиянию ионосферы еще прибавятся преднамеренные помехи противника и тогда «суши весла» и связи совсем не будет.

А так мы «стреляли» по СБД, но не каждое наше сообщение попадало в цель и приходилось стрелять и стрелять пока сообщение не доходило до адресата.

Требования руководящих документов было таково, что при передаче СБД в посту связи должен присутствовать командир БЧ-4 лично и разрешалось стрелять с личного разрешения командира корабля.

И поэтому спишь ты или не спишь, в любое время суток командир приказал передать СБД и ты летишь в КПС (командный пункт связи) и присутствуешь лично при передаче, читай «стрельбе» СБД, контролируешь правильность оформления сообщений, правильность выбора частот, правильность подготовки аппаратуры связи.

Мы – это ТАКР «Минск» находились на боевой службе в Южно-Китайском море, и выполняли боевые задачи вдали от рубежей нашей Родины. Мы – это отряд боевых кораблей Тихоокеанского флота ТАКР «Минск», БПК «Петропавловск», СКР «Летучий», СКР «Разящий» и приданная нашему отряду многоцелевая подводная лодка с Камчатки (кстати со старшим механиком – Героем Советского Союза). За отрядом наших кораблей осуществлял слежение американский эскадренный миноносец «Меррилл» и многоцелевая подводная лодка типа «Лос-Анжелос».

Эскадренный миноносец «Меррилл» был проекта «Спрюенс» единственно, что его отличало от собратьев, так это то что помимо крылатых ракет «Гарпун» он имел в носовой части дополнительно крылатые ракеты «Томогавк». Мы об этих ракетах уже слышали и теперь имели возможность ежедневно лицезреть их воочию.

«Меррилл» держался на кормовых курсовых углах немного слева, где ему определил место наш командир соединения контр-адмирал Затула Владимир Петрович. Мы привыкли к этому эскадренному миноносцу, и практически не обращали на него внимания или даже относились так же как кораблю своего соединения. Мы уже видели в визиры членов его экипажа, многих даже знали в лицо.

Неоднократно командир «Меррилла» выходил на связь с нами по международному 16-ому каналу УКВ и предлагал нашему командиру сыграть в шахматы с их командиром корабля. Но наш командир отшучивался от неожиданных предложений, и предлагал ему сыграть в шахматы с командиром БПК «Петропавловска» (приблизительно с равным по значению кораблем), а мы будем потом якобы играть в шахматы с командиром авианосца «Мидуэй» (как мы считали равного нам по классу), когда будем осуществлять совместное плавание.

Все шло прекрасно – красивое синее море, прекрастное летнее солнце, чистый морской воздух и необъятное голубое в беловатых разводах небо. Настроение прекрастное – скоро заход в порт Камрань, Вьетнамской республики – небольшой, но долгожданный отдых в экзотических условиях.

И лишь наше изнеженное состояние взрывала боевая тревога, когда изредка каналам гидроакустической связи поступали доклады от нашей подводной лодки о приближении американской подводной лодки к ордеру нашего соединения. Противолодочные расчеты кораблей приводились в готовность, и начинали ее поиск. О каждом таком приближении мы докладывали на Центральный командный пункт ВМФ по каналам СБД.

Так было и в этот раз. Сыграли тревогу и командир приказал передать мне сообщение на берег о приближении американской подводной лодки.

Мы подготовили аппаратуру сверхбыстродействующей связи и сообщение и я доложил командиру о готовности передать это сообщение: «Товарищ командир БЧ-4 готова передавать по СБД ваше сообщение. Прошу вашего стрелять по СБД».

«Стреляйте Виктор Александрович! Разрешаю! О получении квитанции доложить мне»

Я скомандовал командиру группы автоматической связи капитан-лейтенанту Михайлову, и он нажал кнопку «Пуск» специальной аппаратуры. С легким жужжанием набранное сообщение моментально ушло в эфир.

«Сообщение передано!» - доложил мне Михайлов.

«Сообщение передано» - репетовал я в доклад Михайлова ходовую рубку командиру корабля.

Но внезапно вместо привычного барственного всегда спокойного голоса командира корабля Гокинаева Виктора Александровича послышался слегка панический голос: «Виктор Александрович это вы стреляли?»

«Так точно товарищ командир! Мы. Мы только что передали ваше сообщение по СБД» - подтвердил я вопрос командира.

«Я не спрашиваю кто стрелял по СБД, я спрашиваю кто стрелял из кормовой пушки по американскому кораблю?»

Я так и сел на диван. Мы все были ошарашены вопросом командира, ибо ничего не поняли из его сбивчивой и непонятной речи.

«Командир корабля думает, что мы запросили разрешение и выстрелили из кормовой пуки по Меррилу» - пытался объяснить всем нам, дошедший раньше всех до истины вопроса командира командир второго дивизиона Женя Тимошенко.

«По какому американскому кораблю? Из чего мы по нему могли стрелять?» - задал я вопрос Жене.

«А ведь это между прочим международный скандал. И сейчас нас может «Меррил» расстрелять своими «Томогавками», А если «Мидуэй» поднимет свое авиакрыло? Война!» - высказал свое предположение сильно побледневший заместитель БЧ-4 по политической части Дима Парамонов.

«Товарищ командир что случилось? Мы стреляли СБД на антенну № 1 (большие рога) и никакого отношения ни к кормовым, ни к носовым пушкам не имеем, и ничем с ними не связаны и стрелять по «Меррилу» не могли» - доложил я командиру корабля.

«Виктор Александрович!» - уже более спокойным голосом сказал мне командир корабля – «Случилось, то что кормовая скорострельная пушка после вашего запроса разрешить стрельбу выложила весь боезапас (почти 3000 снарядов) над эскадренным миноносцем «Меррил». Вы отдаете себе отчет о последствиях? Сейчас наш переводчик пытается убедить командира «Меррила», что это случайность, оплошность и мы готовы принести ему и всему экипажу свои извинения»

Я стоял у пульта громкоговорящей связи обалдевший, и абсолютно ничего не понимающий.

«Ничего себе совпаденьице. Мы стреляем, и там стреляют. Мы стреляем СБД, а там стреляют настоящими боевыми снарядами. Слава Богу, хоть что не попали. Черт бы побрал этот «Меррил» и всех тех, кто выстрелил по нему» - выдал подошедштй к нам из своих постов Женя Тимошенко.

Включалась снова громкоговорящая связь, и раздался голос командира корабля, прерываемый изредка какими-то поправками командира эскадры и флагманского ракетчика: «Виктор Александрович разберитесь у себя. Сейчас в КПС придут флагманские связист и ракетчик, а также командир БЧ-2 Мальцев – разберитесь с ними в произошедшем. Подумайте, как получилось, каким образом ваша передача навелась на кормовую пушку».

Оправдываться не хотелось, хотелось разобраться с произошедшим. Я ответил коротко: «Есть разобраться!»

И тут Женя Тимошенко не выдержал: «Ты что хочешь взять на себя эту чушь? Повесить на всех то, во что даже маленький ребенок не поверит? У них там кто-то случайно ногой на кнопку нажал – это совпало, а мы теперь на себя повесим и будем оправдываться?»

«Женя успокойся – все нормально. Будем проверять все, иначе на нас точно повесят всех чертей. Пусть приезжает промышленность делает замеры, проверят электромагнитную совместимость технических средств и выдает техническое решение произошедшего и как сделать, что бы это более не повторилось»

«Как как? Матросу, который нажал на кнопку по шапке надавать и все и командиру батареи тоже за компанию»

Потом все эти вопросы мы обговаривали с ракетчиками и флагманским связистом. Ракетчики стояли насмерть на своей версии, что у них никто не стрелял, и выстрелить даже не мог. Никакие наводящие вопросы не могли сбить их с принятой версии защиты.

При стоянке во Вьетнаме к нам на борт прилетели представители промышленности из Москвы и Ленинграда с кучей различных приборов, они проводили днем и ночью замеры наведимых электромагнитных полей на всех пушках и ракетных установках от работающих радиоэлектронных средств. Командир радиотехнической боевой части Женя Фортунский, я - командир боевой части связи, и Валера Мальцев  - командир ракетно-артиллеристской боевой части, работали с ними и день и ночь.

«Ты понимаешь, Виктор ничего не наводиться от твоих антенн, сколько измерений не сделали – нет ничего, но приказано доложить, что наводки о тебя. Наши уже эту версию представили по международным каналам американцам. И не дай Господь мы этого не подтвердим, если вылезет, то будет Бог знает что. Нам ее надо подтвердить. Понимаешь?» - уговаривал меня подполковник с красными просветами на погонах – «Но акт подписывать придется. Такой приказ сверху».

«Да я и сам знаю, что ничего быть просто не может. Мы всю Атлантику прошли, Индийский и Тихий океан испытания СБД проводили, каждые пять минут передачи во всех диапазонах на эту же антенну и ничего, а здесь. А «Киев» такой же корабль так же работает и тоже ничего. Это надо с ракетчиками решать – у них криминал, а не заминать»

«Да ракетчикам выдали по первое число, знают, что они виноваты, но акт будет на вас. Иначе нельзя! Подписывай акт» - убеждал меня подполковник.

«А делайте как считаете нужным. В конце концов мне что ли больше всех нужна боеготовность корабля» - уставший от подобных разговоров решил я и подписал все акты, где уже стояли подписи всех членов комиссии.

Выводами комиссии стали: «В результате наводок радиопередачи мощного КВ радиопередатчика на антенну № 1 (УГДШ) при передачи радиограммы в канале СБД на капсуле снаряда кормовой артиллерийской установки произошел самопроизвольный взрыв, и произошло самопроизвольное включение линии стрельбы артиллерийской  установки В результате чего вышла вся лента. Предлагается в период перед передачей сообщений в канале СБД на данный радиопередатчик и на указанную антенну отводить патронные ленты от всех артиллерийских установок корабля и лишь после это производить передачи СБД»

«А как они воевать-то будем? Или ждать пока мы передадим все сообщения о начале войны и лишь потом подводить снаряды и подавать ракеты?» - не успокаивался Женя Тимошенко – « перестраховщики чертовы за свои погоны бояться».

«Ну про ракеты в выводах комиссии ничего нет. А так пусть действуют, как велит им ихнее УРАВ ВМФ (управление ракетно-артиллерийского вооружения). Они берут на себя большую ответсвенность. В конце концов нам что больше всех нужно? Лично я знаю, что мы свое дело сделаем в любой обстановке, а они – это их уже дело» - с улыбкой я осаждал его горячность.

Но он как в воду смотрел. Когда пришел от Главкома подписанный им приказ, в нем значилось еще нам необходимо отключать от крылатых ракет пирапатроны в период подготовки к передаче СБД. Наверно кто-то из нашего руководства на всякий случай решил еще подстраховался. А вдруг эти идиоты  с «Минска» выстрелят еще по «Меррилу» крылатыми ракетами невзначай.

«А лучше вам вообще на боевую службу снарядов и ракет не давать, тогда ничего само не выстрелит. Вам ничего доверять нельзя» - высказывался Женя Тимошенко Валере Мальцеву в узком кругу в каюте.

Валера Мальцев молча слушал, но не перечил.

Теперь перед каждой передачей СБД ракетчики и артиллеристы отводили снаряды и отключали патроны. Работы им прибавилось на много.

«Ждать Виктор Александрович! Пока пиропатроны не отвели. Уже скоро!» - информировал меня перед передачей СБД командир корабля – «Лучше лишний раз отключить и подождать, чем случайно выстрелить»

И на все это отключение уходило до 40-50 минут.

«И что же это за СБД и зачем такое нужно. Мы бы быстрее это сообщение в других каналах передали» - возмущались мои связисты.

«Да успокойтесь вы. Раз положено значит выполняйте! Все равно ничего не измените» - выдавал свои заключения командир первого дивизиона Володя Сыров. И мы все улыбались.

И больше никогда мы связисты ТАКР «Минск» не употребляли, даже в разговорах между собой слова «СТРЕЛЯТЬ».

После этого случая на «Минске» появилось знаменитое четверостишье начальника химической службы Сергея Юровского:

«На пост по тревоге матрос прибежал,

Ногою случайно на кнопку нажал.

С ревом ракета куда-то ушла

Дама в Японии тельник нашла!»  

Я виноват перед Сережей в том что немного исказил его четверостишье, оно более подходит для слуха дам и не совсем морских читателей, мало понимающих суть дела. Прости Сережа! Ты писал не про тельник, а про ……… Ну да ладно, суть одна.